Фото гибели военных кораблей. Первая Мировая война August 12th, 2013

Индефатигейбл

Линейный крейсер «Индефатигейбл» стал первым английским кораблем, погибшим в Ютландском сражении. Во время дуэли линейных крейсеров, корабль получил попадания тяжелыми снарядами с германского линейного крейсера «Фон дер Танн», вызвавшими взрыв боезапаса. Из команды в 1019 человек спаслось только двое, подобранных германским кораблем.

Куин Мэри

Вторым английским линейным крейсером, погибшим в Ютландском сражении стал «Куин Мэри», погибший чуть более чем через 20 минут после «Индефатигейбла». Корабль получил объединенный залп с линейных крейсеров «Дерфлингер» и «Зейдлиц», также вызвавших взрыв артиллерийских погребов. Из команды в 1275 человек спаслось 9.

Инвинсибл

Этот линейный крейсер был флагманским кораблем адмирала Худа в Ютландском сражении. Когда соединение Битти, уже потерявшее два линейных крейсера в бою с немцами, отходило к главным силам британского флота, отряд Худа был первым, кто подошел к нему на помощь. Огонь «Инвинсибла» тяжело повредил германский легкий крейсер «Висбаден», позднее затонувший. Но затем освещение изменилось, и корабль стал хорошо виден артиллеристам германских линейных крейсеров. В 18.31 корабль получил попадание в башню главного калибра, вызвавшее взрыв погребов. От взрыва корабль разломился пополам, а так как затонул он на глубине менее 30 метров, то каждая половина уперлась в дно, и корма и нос остались торчать над водой. Ещё в течение нескольких лет после войны рыбаки могли видеть этот страшный памятник, пока шторм не опрокинул обе части остова. Погибли адмирал Худ, капитан 1 ранга Э. Л. Клэй и более 1000 человек; 6 спасшихся с крейсера подобрал эсминец «Бэджер».

Германский крейсер «Блюхер» был переходным кораблем между броненосными и линейными крейсерами. Из-за нехватки кораблей он часто принимал участие в операциях вместе с более новыми линейными крейсерами. Во время у Доггер-банки 24 января 1915 года с английскими линейными крейсерами «Блюхер», шедший последним в германском отряде, получил несколько тяжелых попаданий и потерял ход. Англичане предпочли добить отставший германский корабль и дать уйти остальным. Получив от 70 до 100 попаданий снаряд, а затем несколько торпед, крейсер перевернулся и затонул. Потери экипажа составили 792 человека, 281 моряк был подобран британскими кораблями.

Французский броненосец входил в состав эскадры союзников, пытавшейся прорвать турецкие укрепления в проливе Дарданеллы 18 марта 1915 года. Дуэль береговых батарей и кораблей оказалась фатальной для последних. «Буве» получил несколько попаданий, разрушивших его носовую орудийную башню и одну из мачт. Затем броненосец наткнулся на мину, взрыв которой вызвал детонацию боезапаса. Корабль затонул в течение двух минут. Из команды в 710 человек было спасено только около 50.

Одейшес
Один из четырёх кораблей типа «Кинг Джордж V». Первый в истории дредноут, погибший в ходе боевых действий. 27 октября 1914 года «Одейшес», следуя для проведения учебной артиллерийской стрельбы, в 08:05 наскочил на мину, установленную германским вспомогательным минным заградителем «Берлин». Капитан попытался подвести тонущий корабль к берегу и выбросить на мель, но в 10:50 машинное отделение было затоплено и «Одейшес» потерял ход. В 21:00 «Одейшес» перевернулся, взорвался и затонул. Осколком был убит старшина на крейсере «Ливерпуль», находившемся на расстоянии более 700 метров от места взрыва. Это единственная человеческая жертва при гибели «Одейшес».

Иррезистебл

Броненосец «Иррезистебл» (Неотразимый) входил в серию из восьми британских броненосцев, построенных в начале ХХ века. Участвуя в атаке союзной эскадрой Дарданелл 18 марта 1915 года, корабль подорвался на мине и потерял ход. Течением его отнесло к турецким батареям, которые добили его и через три часа корабль пошел на дно. Потери команды составили около 150 человек. Всего же из этой серии броненосцев, кроме «Иррезистебл» в Первую мировую войну погибло еще два корабля.

Линейный крейсер «Инфлексибл» подбирает экипаж крейсера «Гнейзенау»

Броненосные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау» были ядром германской Восточно-Азиатской эскадры, базировавшейся в Циндао, Китай. С началом Первой мировой войны германская эскадра ушла в море, чтобы не быть уничтоженной превосходящими силами противника в порту. У берегов Чили она разгромила направленную на ее поиски английскую эскадру адмирала Креддока, потопив два старых броненосных крейсера, но у Фолклендских островов наткнулась на гораздо более сильного противника – эскадру Стрэди, состоявшую из броненосца, 2 линейных, 3 броненосных и 2 легких крейсеров. В неравном бою были потомлены оба германских броненосных и 2 легких крейсера. «Шарнхост» погиб вместе со всем экипажем и адмиралом графом Шпее, а из команды «Гнейзенау» погибло 680 и было спасено 187 человек.

Сент-Иштван

Линкор «Сент-Иштван» (Святой Иштван) входил в серию из четырех дредноутов Австро-Венгрии типа "Вирибус Унитис". Большую часть своей службы он провел в базе австрийского флота в Поле.15 июня 1918 года главные силы австрийского флота вышли в море, чтобы атаковать противолодочные силы союзников в районе Отранто. Операция провалилась, а «Сент-Иштван» в 3.25 получил две торпеды с итальянского торпедного катера MAS-15. Корабль получил сильный крен на правый борт. Попытки отвести его к берегу и посадить на мель не увенчались успехом, и в 6.05 корабль перевернулся и затонул. Из 1094 человек экипажа 89 утонули вместе с дредноутом, остальных удалось подобрать кораблями сопровождения. После войны итальянцы поместили катер MAS-15 для всеобщего обозрения в римском «Мусео ди Рисорджименто», где он находится до сих пор.

Вирибус Унитис

31 октября 1918 года, в ходе распада Австро-Венгрии как единого государства, на палубах кораблей бывшего Австро-Венгерского флота были спущены флаги, после чего флот перешёл в ведение Югославского Национального Совета. В этот же день флагманский корабль бывшего флота, «Вирибус Унитис» пошел ко дну в гавани Полы в результате диверсии, устроенной итальянскими боевыми пловцами Р.Розетти и Р.Паолюччи, установившими мины к борту линкора. Янко Вукович Подкапельский, капитан 1 ранга, по совместительству командующий новым югославским флотом, отказался покинуть корабль и погиб вместе с ним, разделив судьбу почти 400 человек экипажа. Вопрос о том, знали ли итальянцы, что они собираются взорвать фактически не линкор противника, а корабль совсем другого флота, остается открытым и по сей день

Сто лет назад в водах Северного моря разыгралось одно из крупнейших в истории человечества морских сражений - Ютландский бой, когда сошлись флоты Великобритании и Германии. Этот бой стал венцом морской гонки начала XX века, в ходе которой появился новый тип корабля - дредноут.

Фишер не спятил

Адмирал сэр Джон Арбетнот Фишер, Первый морской лорд Британии в 1904-1910 годах, был малоприятным человеком, но обладал совершенно убойным сочетанием ума, воли, работоспособности, буйной фантазии, острого языка и того свойства натуры, который на современном сленге именуют «отмороженностью». Фишер на каждом углу говорил, что проблему растущего немецкого флота надо решать единственным способом - уничтожить внезапным нападением в базе, на что в конце концов получил высочайшую резолюцию короля Эдуарда VII: «Боже, Фишер, да вы, должно быть, спятили?!»

Неудивительно, что этот человек стал одним из крупнейших реформаторов Королевского флота - сумел согнуть об колено «государствообразующую» корпорацию, чья инерция, подаваемая под соусом следования традициям, к тому времени уже пошла в анекдоты. «Не советую мне мешать, - отрезал он, встретив сопротивление адмиралов. - Я сотру в порошок любого, кто осмелится встать на моем пути».

Фото не совсем той эпохи, зато отлично передает характер.

Заслуги Фишера в освобождении флота от старых кораблей, перестройке системы подготовки офицеров и базирования можно перечислять долго, но нас сегодня интересует только одна: постройка линейного корабля «Дредноут», запустившего в мире морскую «дредноутную» гонку.

К началу 1900-х годов в мире сформировался «стандарт де-факто» для линейных кораблей: боевая единица водоизмещением 14-16 тысяч тонн со скоростью полного хода около 18 узлов и вооружением из четырех 305-миллиметровых орудий и 12-18 орудий среднего калибра (обычно 12-14 шестидюймовок).

Развитие тяжелых артиллерийских кораблей фактически зашло в тупик: дальше можно было либо наращивать водоизмещение, либо откатываться к более мелкому главному калибру (203-254 миллиметра), увеличивая число пушек. Какое-то время надежды возлагались на комбинации крупного 305-миллиметрового и промежуточного калибра (например, 234 миллиметра на британских броненосцах типа «Кинг Эдуард VII» и «Лорд Нельсон», 240 - на французских «Дантонах», или 203 - на русских «Андреях Первозванных» и «Евстафиях»), но этот вариант также не пошел.

Основной причиной отказа от этого решения было незначительное могущество таких снарядов в сравнении с тяжелыми. Есть грубое правило, по которому вес, а следовательно и эффективность бронебойных снарядов можно оценить через соотношение кубов калибров. В итоге эффективность огня существенно падала, а установки все равно забирали непропорционально много верхнего веса. Кроме того, дистанции боя росли, а на них точность тяжелых снарядов выше.

Рисовалась концепция All-Big-Gun: линейный корабль, вооруженный только тяжелым калибром. Анализ Цусимского сражения окончательно подвел итог увлечениям скорострельными шестидюймовками на линкорах. Несмотря на вал снарядов среднего калибра, обрушенный на корабли обеих сторон 14 мая 1905 года, критические повреждения наносились в основном 305-миллиметровками.

Фишер ничего нового не придумал. Итальянец Витторио Куниберти в 1903 году опубликовал статью под заголовком «Идеальный линкор для британского флота», в которой предложил строить корабли водоизмещением 17 тысяч тонн, скоростью 24 узла, вооруженные двенадцатью 305-миллиметровыми орудиями. В тот же период за океаном, в Вашингтоне, меланхолично обсуждался проект корабля типа «Мичиган» (17 тысяч тонн, 18 узлов, 8x305). Ситуация была близка к тому, чтобы новый класс кораблей получил название «мичиганы», а не «дредноуты», но скорости принятия решений и их воплощения различались существенно: первый такой корабль американцы заложили почти следом за британцами, но ввели в строй только к январю 1910 года.

В результате осенью 1905 года в Британии начали строить линкор «Дредноут» (21 тысяча тонн, 21 узел, 10x305 в пяти двухорудийных башнях, главный пояс 279 миллиметров). Корабль был начисто лишен среднего калибра (только «противоминные» 76-миллиметровки), а его энергоустановка была турбинной.

Британия сразу же приступила к серийному строительству кораблей этой концепции. Идея корабля превращалась в однородный флот принципиально нового типа: один дредноут мало что значил, но флот дредноутов кардинально менял баланс сил на море.

Сперва в дело пошли три корабля типа «Беллерофон», затем (до 1910 года) Королевский флот получил еще три линкора типа «Сент-Винсент», один - типа «Нептун», и два - типа «Колоссус». Все они были схожи с «Дредноутом», несли по пять двухорудийных 305-миллиметровых установок и имели главный броневой пояс в 254 или 279 миллиметров.

Одновременно Фишер создал еще одну техническую инновацию, придумав линейный крейсер: корабль в размерности дредноута, со схожим вооружением, но куда слабее забронированный - за счет этого ему резко повысили скорость. Задача этих кораблей была в том, чтобы вести эскадренную разведку, добивать «подранков» противника после свалки главных сил и бороться с рейдерами.

Впоследствии на них возложили еще и задачу формировать маневренное крыло в ходе генерального сражения, и что из этого вышло - неплохо показала трагическая судьба первого поколения линейных крейсеров Британии в Ютланде. Оскар Паркс, историк британского флота, замечал в связи с этим, что рефлекторное стремление адмиралов ставить «бэттлкрузеры» в боевую линию приводило к тому, что те теряли превосходство в скорости и получали повреждения из-за своей тонкой брони.

Вместе с «Дредноутом» были заложены сразу три корабля типа «Инвинсибл» (20,7 тысячи тонн, 25,5 узлов, 8x305 в четырех башнях, главный пояс 152 миллиметра). В 1909-1911 годах флот получил еще три сходных корабля типа «Индефатигэбл».

Морская тревога

Второй после своего тезки Шлиффена военный ум кайзеровской Германии. Если того больше интересовала Франция, то Тирпиц бросил вызов морскому владычеству Британии.

Корабли немецкой школы отличались от британских. «Владычица морей» строила свои линкоры для обобщенного боя на любом доступном театре (что сразу задавало требования к автономности и дальности хода). По ту сторону пролива Альфред фон Тирпиц создавал «контрбританский» флот с поправкой на необходимость преимущественного действия у своих берегов - в плохих условиях видимости, характерных для Северного моря.

В результате германский флот регулярно получал корабли с небольшой дальностью, формально более слабой артиллерией (по поколениям: 280 миллиметров против 305; 305 миллиметров против 343), но зато гораздо лучше защищенные. Преимущество более тяжелых орудий британцев на коротких дистанциях частично скрадывалось настильной траекторией и скоростью более легких немецких снарядов.

Германия отвечает Фишеру серией из четырех линкоров типа «Нассау» (21 тысяча тонн, 20 узлов, 12x280 в шести башнях, главный пояс 270-290 миллиметров), введенных в строй в 1909-1910 годах. В 1911-1912-х Кайзерлихмарине получил серию из четырех «Гельголандов» (24,7 тысячи тонн, 20,5 узла, 12x280 в шести башнях, главный пояс 300 миллиметров).

В тот же период (1909-1912 годы) немцы строят и три линейных крейсера: несерийный «Фон дер Танн» (21 тысяча тонн, 27 узлов, 8x280 в четырех башнях, главный пояс 250 миллиметров) и однотипные «Мольтке» с «Гебеном» (25,4 тысячи тонн, 28 узлов, 10x280 в пяти башнях, главный пояс 280 миллиметров).

По характеристикам немецких соперников «Инвинсибла» виден подход школы. У «гроссеркрейцеров» тактическая ниша была другой - их сразу создавали с расчетом на участие в линейном бою, отсюда большая защищенность и повышенное внимание к живучести. Опять же злоключения изуродованного в Ютланде «Зейдлица», в полузатопленном состоянии доковылявшего-таки до базы, говорят сами за себя: по сути они были не столько крейсерами, сколько предтечами нового класса быстроходных линкоров.

Британия в стороне не осталась. Получив сведения о германской программе 1908 года, британская пресса устроила истерику с тиражированием лозунга «We want eight and we won’t wait» («Хотим восемь [кораблей], не будем ждать»). В рамках этой «морской тревоги» закладывалась часть кораблей с 305-миллиметровыми орудиями из перечня, приведенного выше.

Однако проектировщики смотрели вперед. Чрезвычайная кораблестроительная программа 1909 года предусматривала разработку «сверхдредноутов» - линкоров с 343-миллиметровым главным калибром. Именно это «железо» и стало основой британского линейного флота в Первую мировую: четыре «Ориона» и четыре «Кинг Джорджа V» (26 тысяч тонн, 21 узел, 10x343 в пяти башнях, главный пояс 305 миллиметров) и четыре «Айрон Дьюка» (30 тысяч тонн, 21 узел, 10x343, главный пояс 305 миллиметров) - все они были введены в строй с 1912 по 1914 год.

Второе поколение линейных крейсеров, введенное между 1912 и 1914 годами, было представлено двумя кораблями типа «Лайон», одним типа «Куин Мэри» (31 тысяча тонн, 28 узлов, 8x343 в четырех башнях, главный пояс 229 миллиметров) и одним типа «Тайгер» (34 тысячи тонн, 28 узлов, 8x343 в четырех башнях, главный пояс 229 миллиметров). Серия получила неофициальную кличку Splendid Cats («Великолепные кошки»), что с учетом тех времен и нравов отдавало некоторой похабщиной, ведь два крейсера именовались «Принцесс Ройял» и «Куин Мэри».

Немцы ответили на это переходом на калибр 305 миллиметров. В 1912-1913 годах появились пять дредноутов типа «Кайзер» (27 тысяч тонн, 21 узел, 10x305 в пяти башнях, главный пояс 350 миллиметров), в 1914 году - четыре типа «Кениг» (29 тысяч тонн, 21 узел, 10x305 в пяти башнях, главный пояс 350 миллиметров). В 1913 году достроили переходный линейный крейсер «Зейдлиц» с 280-миллиметровками, а дальше началась серия из трех новых кораблей типа «Дерфлингер» (31 тысяча тонн, 26 узлов, 8x305 в четырех башнях, главный пояс 300 миллиметров).

Всюду жизнь

В Средиземном море локальные задачи по укреплению флота стояли перед Францией, Италией и Австро-Венгрией.

Итальянцы вслед за несерийным «Данте Алигьери» ввели еще пять кораблей типа «Конте ди Кавур» и «Кайо Дуилио». Все это были типовые дредноуты с 305-миллиметровой артиллерией (уже в 1920-е они получат 320-миллиметровки и новые силовые установки).

Австрийцы ответили недругам четырьмя кораблями типа «Вирибус Унитис», тоже с 305-миллиметровой артиллерией. Корабли эти были примечательны тем, что впервые в истории совместили трехорудийные башни с линейно-возвышенной компоновкой.

Французы, больше полагаясь в противостоянии Германии на сухопутный театр, построили сначала четыре таких же «305-миллиметровых» дредноута типа «Курбэ», однако в ходе войны успели ввести три куда более совершенных корабля типа «Бретань» (26 тысяч тонн, 20 узлов, 10x340, главный пояс 270 миллиметров).

Россия после разгрома при Цусиме оказалась в тяжелом положении: нужно было включаться в дредноутную гонку и одновременно наращивать основной состав уничтоженного Балтийского флота.

В 1909 году Россия заложила на Балтике первый дредноут типа «Севастополь» (25 тысяч тонн, 23 узла, 12x305 в четырех башнях, главный пояс 225 миллиметров). Все четыре корабля ввели в строй к декабрю 1914 года. В 1915-1917 годах на Черном море появились три корабля типа «Императрица Мария» (четвертый так и не достроили). За основу взяли «Севастополи», усилив им защиту и увеличив дальность плавания за счет снижения скорости до 21 узла.

Русские линкоры представляли собой крайне специфический тип боевого корабля с линейно-одноуровневым расположением артиллерии, предназначенный для боя на Центральной минно-артиллерийской позиции (гигантском минном заграждении, перегораживающем Финский залив). Трезво оценивая возможности германского флота, российские военные видели задачу этих кораблей в том, чтобы атаковать силы противника, пытающиеся форсировать минные поля. Однако требовать от «Севастополей» геройства на океанских просторах было бы преждевременно.

Перед войной некоторые страны, в том числе Турция и государства Латинской Америки, попробовали вписаться в дредноутную гонку, но делали это за счет заказов на иностранных верфях. В частности, британцы добровольно-принудительно обзавелись после начала войны двумя турецкими и одним чилийским дредноутом, а еще одного «чилийца» достроили после войны, превратив в авианосец «Игл».

За океанами

В западном полушарии тем временем решали свои вопросы два будущих соперника: Япония и США.

Американцы довольно вяло реализовывали прорывную идею с «Мичиганами», несмотря на все старания Теодора Рузвельта. Кстати, «Мичиганы» изначально отличались более прогрессивной линейно-возвышенной компоновкой вооружения - в отличие от британских и немецких дредноутов первого поколения, демонстрировавших различную экзотику типа ромбического и диагонального размещения башен.

Вслед за «Мичиганом» и «Саут Кэролайн» они построили в 1910-1912 годах два «Делавэра», две «Флориды» и два «Вайоминга» - типовые дредноуты с 10-12 орудиями калибра 305 миллиметров. Американская школа отличалась довольно консервативным дизайном, предполагавшим мощное бронирование при достаточно скромной энергетике силовой установки. Линейными крейсерами в Вашингтоне не увлекались.

Наблюдая разворачивающуюся в Европе предвоенную истерику, Штаты еще в 1908 году приняли решение перейти на калибр 356 миллиметров - так появились два «Нью-Йорка» и две «Невады», которые при водоизмещении около 27-28 тысяч тонн несли 10x356. «Невады» стали новшеством в подходе к конструированию, получив так называемую схему бронирования «все или ничего»: сильно забронированную центральную цитадель с незащищенными оконечностями.

После них, уже в 1916 году, флот получил две «Пенсильвании», а к 1919 году три «Нью-Мексико» - оба типа водоизмещением 32-33 тысячи тонн, скоростью 21 узел, с вооружением из 12x356 в четырех башнях, с главным поясом 343 миллиметра.

Японцы долго увлекались «полудредноутами», экспериментируя с комбинациями из пушек калибра 305 и 254 миллиметра. Только в 1912 году они ввели два дредноута типа «Кавачи» с 305-миллиметровками (и то двух разных баллистик), а потом сразу перешли на калибр 356 миллиметров и начали строить будущих героев Второй мировой. В 1913-1915 годах они построили четыре линейных крейсера типа «Конго» (27 тысяч тонн, 27,5 узла, 8x356, главный пояс 203 миллиметра), а в 1915-1918 годах - два линкора типа «Исе» и два типа «Фусо» (оба примерно по 36 тысяч тонн с 12x356 и поясом в 305 миллиметров).

Курсом к Ютланду

Анализ того, что происходило в США и Японии, подтолкнул британцев к идее построить усовершенствованный вариант «Айрон Дьюка» с 343-миллиметровками, которые всем нравились. Так бы этот «ни горячий, ни холодный» линкор и появился бы на свет, если бы опять не вмешался личный фактор.

В 1911 году Первым лордом Адмиралтейства стал еще сравнительно молодой по меркам большой политики, но уже весьма дерзкий сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль. Этот блестящий дилетант, чем только не занимавшийся в своей жизни (от журналистики и художественной литературы до управления сверхдержавой в тяжелейшей войне), оставил след и в британском кораблестроении - да такой, что хватило на 30 лет.

Эти двое неплохо понимали друг друга.

Черчилль, пообщавшись с Фишером и некоторыми офицерами-артиллеристами, потребовал играть на опережение: закладывать корабль под 381-миллиметровый главный калибр. «Они сметут все, что увидят, до горизонта», - лаконично прокомментировал этот выбор Фишер, занимавший тогда скромный пост начальника Королевской комиссии по переводу флота на нефтяное питание, а по сути работавший «серым кардиналом» всей лавочки.

Тонкость была в том, что на момент выдачи заказа на постройку линкоров таких пушек просто не существовало. Риск в этой авантюре был изрядный, но и приз того стоил, однако никто не хотел брать на себя ответственность. Черчилль взял.

Чтобы понять значение этих орудий и темпы прогресса, продемонстрированные за семь лет со дня закладки первого «корабля нового типа», просто приведем основные характеристики. 305-миллиметровка «Дредноута» Mk X, как и большинство орудий этого калибра того времени, использовала 385-килограммовый снаряд. 343-миллиметровки - снаряды массой 567 или 635 килограммов. У 381-миллиметровки вес снаряда достигал уже 880 килограммов. Рост калибра всего на 25 процентов увеличивал вес залпа почти втрое.

В результате Британия в 1913-1915 годах получила едва ли не лучшие свои линкоры - пятерку кораблей типа «Куин Элизабет» (33 тысячи тонн, 24 узла, 8x381 в четырех башнях, главный пояс 330 миллиметров). Они стали первыми чистыми представителями класса «быстроходных линкоров», получившихся смыканием классов дредноута и линейного крейсера. «Куины» после модернизации послужили Британской империи и во Второй мировой - в отличие от большинства остальных героев Ютланда, пошедших «на патефонные иголки».

Перед самой войной британцы срочно заложили пять линкоров типа R («Ривендж» или «Ройял Соверен»), представлявших собой версию «Куинов» с меньшей скоростью. Уже после начала войны были заложены еще два «экстраординарных» линейных крейсера - «Рипалс» и «Ринаун» (32 тысячи тонн, 31 узел, 6x381 в трех башнях, главный пояс 152 миллиметра). А в 1916 году начали строить линейный крейсер «Худ», который известен уже по событиям Второй мировой войны.

Немецкий ответ на это серийное строительство выглядел куда как бледнее: были заложены четыре линкора типа «Байерн» (32 тысячи тонн, 21 узел, 8x380 в четырех башнях, главный пояс 350 миллиметров), из которых ввели в строй два, но в Ютланд они уже не успели (в отличие от «Куинов»). Заложили и четверку «гроссеркрейцеров» типа «Макензен» (35 тысяч тонн, 28 узлов, 8x350 в четырех башнях, главный пояс 300 миллиметров), но так и не достроили. Планировались и линейные крейсеры с 380-миллиметровками, но из них в июле 1916 года формально был заложен только один («Эрзац Йорк», то есть «заместитель» потопленного в 1914 году крейсера «Йорк»), а реалистичность достройки таких кораблей в конце войны оставляла желать лучшего.В ходе войны новые корабли проектировали и закладывали Франция (четыре линкора типа «Норманди» с 12x340), Италия (четыре «Франческо Караччиоло» с 8x381) и Австрия (четыре «Эрзац Монарха» с 10x350), но они так и не были достроены или даже заложены.

На выход, джентльмены

Ютланд Ютландом, но Show must go on: после гигантского позиционного боя в Северном море гонка продолжилась. В США строят два корабля типа «Теннеси» с 356-миллиметровками, введенные в строй к 1921 году, а следующие три линкора типа «Колорадо» уже несли четыре двухорудийные башни с 406-миллиметровыми пушками. Японцы к тому же времени вводят пару линкоров типа «Нагато» (46 тысяч тонн, 26 узлов, 8x410, главный пояс 305 миллиметров).

Дальше гонка все больше переходит на бумагу. Японцы закладывали линкоры типа «Тоса» и линейные крейсера «Амаги», а также проектировали линкоры типа «Кии». Все это были корабли водоизмещением 44-47 тысяч тонн с 410-миллиметровками, а впереди уже шли четыре номерных заказа на быстроходные линкоры следующего класса: 30-узловые, с 8x460.

Британцы рисовали линкоры типа N-3 и линейные крейсера типа G-3 - с водоизмещением по 50 и более тысяч тонн и 457-миллиметровками. Про то, что делали в это время в Штатах, нужно писать отдельную статью - ключевые слова для интересующихся: «линкоры Тиллмана» или maximum battleships. Укажем лишь, что в числе предлагаемых вариантов был корабль на 80 тысяч тонн с 24x406 в шестиорудийных (!) башнях.

Реалистичнее выглядел выросший из этого угара проект линкоров типа «Саут Дакота» на 47 тысяч тонн, 23 узла и 12x406 в четырех башнях, шесть таких кораблей заложили в 1920-1921 годах, но бросили. В параллель им должны были быть построены шесть первых линейных крейсеров США типа «Лексингтон» (45 тысяч тонн, 33 узла, 8x406).

На досках российских инженеров в 1916-1917 годах уже лежали чертежи с кораблями водоизмещением 40-45 тысяч тонн, вооруженными 8-12 орудиями калибра 406 миллиметров. Но этой линии развития уже не было места в реальности рушившейся империи, как не было места фантазиям адмирала Фишера, к тому времени уже перешедшего грань, отделяющую смелое мышление визионера от откровенного безумия. Речь о проекте линейного крейсера «Инкомпарэбл» (51 тысяча тонн, 35 узлов, 6x508 в трех башнях, главный пояс 279 миллиметров).

Вот чего Фишер все-таки добился, так это строительства во время войны так называемых легких линейных крейсеров: «Корейджеса» с «Глориесом» (23 тысячи тонн, 32 узла, 4x381 в двух башнях, главный пояс 76 миллиметров) и «Фьюриеса» (23 тысячи тонн, 31 узел, 2x457 в двух башнях, главный пояс 76 миллиметров). Одни люди считают это заскоками старого маразматика, другие - последовательным воплощением в металле чистой идеи исходного «Инвинсибла»: эскадренного разведчика, борца с крейсерами и чистильщика недобитков генерального боя.

После войны их перестроили в авианосцы, как и значительную часть уже заложенных в США и Японии тяжелых артиллерийских кораблей. Многие авианосцы начала Второй мировой - по сути оборотни: британская троица легких линейных, линейные крейсера «Лексингтон», «Саратога» и «Акаги», линкоры «Кага» и «Беарн».

Тяжелый занавес Вашингтонского морского соглашения 1922 года, создавшего предельный тип договорного линкора (35 тысяч тонн с калибром не более 406 миллиметров) и введшего квоты на тоннаж линейных флотов, закончил гонку габаритов и орудий. Великобритания, до войны строго следовавшая «двухдержавному стандарту» (Королевский флот должен был быть первым в мире и при этом не слабее, чем второй и третий, взятые вместе), согласилась на уравнивание квот по тоннажу с США.

Измотанные Первой мировой войной страны вздохнули с облегчением, решив было, что новая гонка вооружений (уже между победителями Германии) предотвращена и впереди эпоха процветания. Реальность, правда, в очередной раз отказалась соответствовать планам политиков, но к линейным флотам это уже не имело отношения.

0 февраля 1906 года был спущен на воду линейный корабль «Дредноут», имя которого стало не только нарицательным, но и явилось олицетворением мощи флотов первой половины ХХ века. Дредноутами называли в основном наиболее мощные и массивные бронированные артиллерийские военные корабли, которые относились к линейным кораблям. Линкоры применялись в XX веке для уничтожения кораблей противника в составе боевого соединения и артиллерийской поддержки сухопутных операций. Являлся эволюционным развитием броненосцев второй половины девятнадцатого века.

«Дредноут» - английский линейный корабль, имя которого стало нарицательным. Принципиально новым стало размещение артиллерии главного калибра в пяти двухорудийных башнях, трех в диаметральной плоскости и двух бортовых. Сразу после появления «Дредноута» все броненосцы со стандартным по тому времени вооружением из четырех орудий главного калибра моментально устарели. Второй особенностью «Дредноута» стал отказ от среднего калибра - на тот момент 152-мм орудий, которые до этого устанавливались в башнях или казематах. Для отражения атак миноносцев корабль нес двадцать четыре 76 мм орудия. На момент начала Первой мировой войны флоты ведущих стран мира обладали куда более мощными линейными кораблями, нежели их английский предшественник. Единственную свою победу «Дредноут» одержал не над закованным в броню линкором, а над немецкой подводной лодкой U-29, которая 19 марта 1916 года попала под таранный удар гиганта. Примечательно, что подлодкой командовал капитан Веддиген, потопивший осенью 1914 года в течении двух часов один за другим три английских крейсера. В 1921 году «Дредноут» был исключен из состава флота и спустя два года разрезан на металл.

«Карманный линкор»

Если попытаться обозначить самый маленький по водоизмещению линейный корабль, то с определенными оговорками им может быть назван карманный линкор «Адмирал граф Шпее» и два однотипных с ним корабля. «Карманный линкор» «Адмирал граф Шпее» был построен в рамках ограничений Версальско-Вашингтонской системы. И хотя в Германии (впрочем, как и в других странах мира) превысили допустимый тоннаж на 11 %, корабль получился весьма скромного водоизмещения, но с мощным, как потом на беду англичан оказалось, вооружением. Поскольку было не вполне понятно, к какому классу эти три немецких корабля отнести - броненосным крейсерам или линкорам (броненосцам в немецкой классификации), в Англии возник термин «Pocket battleship» – «карманный линкор». В 1939 году жертвами «Адмирала Шпее» в Атлантике стали одиннадцать торговых судов. 13 декабря 1939 года «карманный линкор» вступил в бой с тремя английскими крейсерами. В ходе напряженного боя обе стороны получили серьезные повреждения. Невозможность быстро исправить повреждения и опасность подхода других английских кораблей вынудила командира «Адмирала Шпее» после консультации с Берлином уничтожить корабль. 17 декабря 1939 года «Адмирал Шпее» был взорван на рейде Монтевидео. По иронии судьбы, за 25 лет до этого так же в Юго-Западной части Атлантики (район Фолклендских островов) погибла немецкая эскадра вице-адмирала Шпее, имя которого и носил «карманный линкор».

«Марат»

В России незадолго до Первой мировой войны началось строительство линейных кораблей типа «Полтава». Каждый из них нес по три 305 мм орудия в четырех башнях. По опыту Русско-японской войны был усилен противоминный калибр, состоявший из шестнадцати 120 мм орудий. И если в Первой мировой войне корабли на Балтике себя не проявили, то в в дальнейшем активно участвовали в Великой Отечественной войне. Линейный корабль «Марат» (до 1921 года «Петропавловск») использовался при обороне Кронштадта. В сентябре 1941 года «Марат» был серьезно поврежден во время немецкого авианалета, когда немецкая тонная бомба оторвала всю носовую часть до второй башни. Корабль сел на грунт, а затем использовался как неподвижная огневая батарея. В 1943 году линкору было возвращено его первоначальное имя. А в 1950 году линкор был переклассифицирован в несамоходное учебное судно и вновь переименован в «Волхов», но спустя уже три года исключен из состава флота и сдан на слом.

«Парижская Коммуна»

Однотипным с «Маратом» советским линкором был линейный корабль «Парижская Коммуна» («Севастополь» до 1921 года), действовавший в годы Великой Отечественной войны на Черном море. За время войны линкор совершил 15 боевых походов, произвел 10 стрельб по позициям противника. В то же время сам корабль отразил 20 вражеских авианалетов, уничтожив три немецких самолета. 31 мая 1943 года линкору было возвращено имя «Севастополь». 8 июля 1945 года линейный корабль был награжден орденом Красного Знамени. В послевоенный период «Севастополь» использовался как учебный корабль, а в 1956 году был исключен из состава ВМФ и разобран на металл.

Линкор «Ямато»

Самыми крупными из числа построенных в мире линейных кораблей стали два японских линкора типа «Ямато». «Ямато» и однотипный с ним «Мусаси» несли по девять 460 мм орудий. Водоизмещение достигало рекордных для линкора 72 тыс. тонн. Однако боевая биография гиганта оказалось намного скромнее. Линкор стал активно использоваться только с 1944 года, когда японское командование, потеряв значительную часть авианосцев, пыталось активизировать действия крупных артиллерийских кораблей. Во время сражения в заливе Лейте в октябре 1944 года «Ямато» в составе ударного соединения адмирала Куриты прорвался к группе американских эскортных авианосцев и только нерешительность японского адмирала, который в критический для американцев момент вывел свое соединение из боя, спасла американский флот от более значительных потерь. В апреле 1945 года «Ямато» был включен в группу японских кораблей, которая должна была нанести удар по американским силам у Окинавы. Самоубийственный поход японского соединения (кроме «Ямато» - легкий крейсер «Яхаги» и 8 эсминцев) завершился катастрофой, когда 7 апреля 1945 года японские корабли, шедшие без воздушного прикрытия, были атакованы американской авиацией.

Получив повреждения 10 торпедами и 13 бомбами японский линкор затонул с большей частью экипажа. Вместе с линкором погибли 3061 человек; спаслись только 269 . Потери американцев составили 10 самолётов. Еще во время войны в Японии сложилась мрачная поговорка: «На свете есть три бесполезные вещи - египетские пирамиды, Великая китайская стена и линкор «Ямато».

Линкор «Ришелье»

Иногда линкоры французские типа «Ришелье» (две единицы) оцениваются как самые совершенные в истории кораблестроения. При относительно небольшом водоизмещении корабли имели хорошую броневую защиту и мощную артиллерию. Особенностью стало размещение артиллерии главного калибра в двух башнях в носовой части корабля по четыре орудия в каждой. Судьба линкора, впрочем как и большей части французского флота во Второй мировой войне, оказалась непростой. В Дакаре линкор подвергся нападению английской авиации, выдержал артиллерийскую дуэль с английскими линкорами и после ряда перипетий экипаж линкора перешел на сторону союзников. «Решилье» был направлен на ремонт в США и затем включен в состав британского флота, а после завершения войны возвращен Франции.

Линкор «Аризона»

С именем этого линкора связана одна из самых главных трагедий японского авиаудара по Перл-Харбору. Во время авианалета линкор получил четыре прямых попадания авиабомб. В результате детонации боезапаса в носовых погребах «Аризона» раскололась на две части и затонула в течение нескольких минут. Из примерно 1350 человек, находившихся на борту, 1177 человек погибли. В память о погибшем почти со всем экипажем линкоре в 1962 году над местом гибели «Аризоны» был сооружен специальный мемориал.

«Бисмарк»

Линкор немецкого военного флота, один из самых известных кораблей Второй мировой войны. Назван в честь первогоканцлера Германской империи Отто фон Бисмарка. Во время своего единственного похода в мае 1941 года потопил в Датском проливе британский флагман, линейный крейсер «Худ» (англ. HMS Hood ). Начавшаяся после этого охота британского флота за «Бисмарком» трое суток спустя закончилась его потоплением. Тип «Бисмарк» первоначально создавался как наследник «карманных линкоров» и в основном предназначался для ведения рейдерских операций против торговых кораблей. «Бисмарк» во время своей службы был крупнейшим линкором в мире, а тип «Бисмарк» остаётся третьим по величине (после японского «Ямато» и американского «Айова») типом линкоров за всю историю. 27 мая после тяжелого и продолжительного боя с английской эскадрой,команда «Бисмарка» открыла кингстоны и покинула корабль. Некоторые из членов команды не делали попытки отплыть подальше, но карабкались на днище и ушли под воду вместе с кораблём. Всего из 2200 человек команды «Бисмарка» погибло 1995 человек.

Из всех линейных кораблей Российской империи «Император Николай I» оказался наименее известным. С одной стороны, это вполне объяснимо: линкор так и не был достроен, на его долю не выпало никаких событий. Однако такое отношение к нему во многом незаслуженно, ведь конструкция этого корабля таила в себе немало особенностей. А если бы он был достроен, то мог бы стать сильнейшей русской боевой единицей на Черноморском театре военных действий. Каким же был последний линкор Российской империи?

Предыстория и начало строительства

После потери в Русско-японской войне почти всего своего флота перед Российской империей встал вопрос о его возрождении, причём на качественно новом уровне. К этому времени эволюция в кораблестроении привела к появлению нового типа линейных кораблей, названных по имени первенца дредноутами. Новые линкоры по всем параметрам превосходили эскадренные броненосцы, практически обесценив флоты, не имевшие таких кораблей. Естественно, русское флотское командование также собралось строить дредноуты для вновь возрождаемого флота. В 1909 году началось строительство четырёх кораблей типа «Севастополь» для Балтийского флота. При их проектировании максимально учли опыт русско-японской войны: корабли были прекрасно вооружены, имели высокую скорость хода, бронирование закрывало почти всю площадь борта, а площадь надстроек была сведена к минимуму.

Черноморский флот, не участвовавший в русско-японской войне, сохранил все свои корабли, качественно и количественно превосходя своего главного противника – турецкий флот. Однако в 1909 году Турция начала обновление своих военно-морских сил, заказав большинство новых кораблей у заграничных верфей, как когда-то сделала Япония. В 1911 году в Англии были заказаны два дредноута, получившие названия «Решад V» (позднее – «Решадие») и «Решад-и-Хамисс». Каждый из этих дредноутов был вооружён десятью 343-мм орудиями, что делало их сильнейшими кораблями на Чёрном море.

В ответ на турецкие приготовления в мае 1911 года Дума выделила средства на строительство трёх дредноутов для Чёрного моря. Прежде чем началась их постройка, немалые средства были выделены на модернизацию судостроительных предприятий на юге России. Черноморские линкоры строились по усовершенствованному проекту балтийских линкоров и получили усиленное бронирование, усиленную противоминную артиллерию, и, в то же время, меньшую скорость и дальность плавания, чем корабли-прототипы. Строительство новых линкоров для Черноморского флота, получивших названия «Императрица Мария», «Императрица Екатерина II» и «Император Александр III», началось в августе-сентябре 1912 года (официальная закладка состоялась осенью 1911 года).

Линейный корабль «Императрица Мария» во время высочайшего смотра в Севастополе 12 мая 1916 года
Источник: tsushima.su

Тем временем, из-за финансового краха Турции после балканских войн строительство кораблей для неё резко замедлилось. «Решад-и-Хамисс» был разобран на стапеле, а строительство «Решада V» приостановилось до 1913 года. Однако, представив в качестве залога драгоценности низложенного султана Абдул-Гамида и земельные участки в Стамбуле, турецкое правительство решило купить ещё три дредноута, строившихся для государств Южной Америки на частных верфях США и Англии. Первым должен был стать бразильский «Рио-де-Жанейро» (четырнадцать 305-мм орудий, 27 500 т), получивший новое имя – «Султан Осман I». Кроме того, турки вели переговоры и о покупке аргентинских кораблей «Ривадавия» и «Морено» (двенадцать 305-мм орудий, 28 000 т). Кроме того, от Германии было получено обещание в течение года продать Турции линейный крейсер типа «Мольтке» (десять 280-мм орудий, 22 600 т).

В итоге, к началу Первой мировой войны Турция могла выставить против Черноморского флота четыре современных линкора, в то время как русские дредноуты могли встать в строй не раньше 1915 года. Несмотря на то что русским дипломатам удалось расстроить сделку Турции с Аргентиной, ситуация на Чёрном море оставалась очень напряжённой, тем более что в Петербург пришли известия о заказе в Англии ещё одного линкора для турецкого флота, получившего имя «Фатих». В этой тревожной ситуации было принято решение о срочном усилении Черноморского флота новыми кораблями. На строительство линкора, двух крейсеров, восьми эсминцев и шести подводных лодок было выделено 110 млн рублей. 24 июня 1914 года царь утвердил новую кораблестроительную программу, однако спешка со строительством дополнительных кораблей для Черноморского флота была так велика, что к тому времени линкор, получивший имя «Император Николай I», уже две недели как был в постройке. Что же касается проекта нового корабля, то к его разработке Главное управление кораблестроения (ГУК) приступило ещё в конце 1913 года.

Конструкция

По внешнему виду новый линкор принципиально не отличался от построенных ранее русских дредноутов типов «Севастополь» и «Императрица Мария». Общий стиль, характерный для этих кораблей – низкий надводный борт, четыре башни главного калибра, расположенные линейно, минимум надстроек, две дымовые трубы – сохранился и у четвёртого черноморского дредноута. Теоретический чертёж корпуса в целом остался таким же, как и у предшественников, однако водоизмещение нового линкора было на 4000 т больше, поэтому для достижения проектной скорости форма носовой части была изменена по результатам испытаний модели в Опытовом бассейне. Принятые меры позволили бы достичь скорости в 21 узлов с той же машинно-котельной установкой, что и на «императрицах».

Эскиз внешнего вида линейного корабля «Император Николай I» по состоянию на май 1916 года. Расположение зенитных орудий не соответствует действительности

В 1915 году, уже во время строительства нового линкора, стало известно, что недавно построенные «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина II» оказались недостаточно мореходными для действий в свежую погоду. Их носовая часть зарывалась в воду, затрудняя ведение огня из носовой башни и носовых 130-мм орудий. Чтобы исправить этот недостаток, в ГУК был разработан проект полубака для «Николая I», как на линейных крейсерах типа «Измаил». Однако в итоге от нового полубака отказались, поскольку его добавление увеличило бы водоизмещение, дифферент на нос и снизило бы скорость корабля. Вместо полубака было решено соорудить откидной фальшборт в носовой части линкора.

Предполагаемый внешний вид «Императора Николая I», если бы он был построен с полубаком. Рисунок А. Ю. Заикина
Источник: kreiser.unoforum.ru

Вооружение

Хотя изначально рассматривался вариант вооружения корабля 356-мм орудиями, его главным оружием в итоге стали двенадцать 305-мм орудий Обуховского завода с длиной ствола 52 калибра – точно такие же, как и на предыдущих русских линкорах. Основным соображением в пользу такого состава вооружения стала унификация с уже построенными линкорами и освоенность данной артсистемы промышленностью. К тому же, это орудие было лучшим в своём классе по ряду параметров (в частности, по относительной длине ствола) и обладало самым тяжёлым в своём классе снарядом (470,9 кг). Дальность стрельбы таким снарядом при максимальном угле возвышения 25 градусов составляла 23 228 м, начальная скорость снаряда – 762 м/с. Бронебойный снаряд содержал 12,9 кг взрывчатки, полубронебойный – 48,4 кг, фугасный – 58,8 кг. По дульной энергии эта артсистема была сравнима с 343-мм орудием с длиной ствола 45 калибров, являвшимся главным оружием линкора «Решадие».

Орудия на «Николае I» устанавливались в четырёх трёхорудийных башнях, расположенных линейно - точно так же, как и на предыдущих русских дредноутах. Такое размещение башен обеспечивало максимальные сектора обстрела на каждый борт, при этом погреба каждой из башен оказывались максимально удалёнными друг от друга. Конструкция башен также в целом повторяла конструкцию предшественников, однако в неё были внесены некоторые изменения, позволявшие уменьшить время заряжания и повысить общую надёжность. По документам скорострельность составляла 2–2,5 выстрела в минуту, впрочем, здесь уместнее говорить не о боевой скорострельности, а о времени заряжания. Запас снарядов составлял 100 шт на каждое орудие.

Башня главного калибра линейного корабля «Император Александр III», идентичная башням «Императора Николая I». На палубе лежат 305-мм снаряды образца 1911 года
Источник: tsushima.su

Противоминная артиллерия была представлена (как и на предшественниках) двадцатью 130-мм орудиями с длиной ствола 55 калибров, размещённых в отдельных казематах под верхней палубой по десять с каждого борта (шесть из них могли вести огонь в носовых секторах обстрела, поскольку с этого ракурса была наиболее вероятной атака вражеских эсминцев). Таким образом, обеспечивался наиболее плотный огонь в наиболее опасных направлениях. Масса снаряда составляла 33,5 кг, запас снарядов – по 200 шт на орудие.

Зенитное вооружение «Николая I» по проекту состояло из четырёх 63-мм орудий, расположенных на крышах концевых башен. В годы войны, в связи с усилением угрозы с воздуха, появилась идея заменить эти орудия на четыре новейших 102-мм зенитных пушки Обуховского завода. Однако этот план так и остался на бумаге, поскольку к концу 1917 года новая артсистема ещё не вышла из стадии опытно-конструкторских разработок.

Дополняли вооружение линкора четыре 450-мм подводных торпедных аппарата.

Система управления огнём

Система управления огнём на «Николае I» представляла собой систему центральной наводки «образца 1912 года». Она уже устанавливалась на предыдущих линкорах и успела стать общепринятой для крупных артиллерийских кораблей русского флота. Данные о расстоянии до противника, его скорости и курсовом угле от дальномеров и артиллерийских визиров поступали в центральный пост, где на их основании вычислялись вертикальный и горизонтальный углы наводки собственных орудий (с учётом собственной скорости, курсового угла, скорости ветра и прочего). Полученные значения углов наводки передавались на артиллерийские циферблаты орудий, после чего орудийный расчёт приводил орудие к требуемому углу.

После получения донесений от всех орудийных расчётов, участвующих в залпе, о том, что орудия заряжены и наведены на цель, старший артиллерийский офицер замыкал электрическую цепь и производил залп. Стрельба велась только в том случае, если крен корабля отсутствовал – за этим «следил» специальный прибор, замыкавший цепь. На закрытом топе фок-мачты размещался корректировочный расчёт, который следил за всплесками от падения снарядов и передавал информацию о результатах залпа в центральный пост и старшему артиллерийскому офицеру. Уже в ходе постройки «Николая I» его башенные установки было решено оснастить собственными дальномерами и счётно-решающими устройствами, что повысило бы их автономность и точность артиллерийского огня.

Бронирование

В 1913 году на Чёрном море были проведены опытные стрельбы по «исключённому судну №4» (бывший броненосец «Чесма»). В кормовую часть его левого борта был встроен отсек с элементами конструкции и бронирования линейных кораблей типа «Севастополь», а на палубе смонтировали боевую рубку. Эти эксперименты показали слабость системы защиты этих кораблей, особенно распределение толщин палубной брони, которое уже в советское время председатель Научно-технического комитета ВМФ Н. И. Игнатьев назвал выполненным «вверх ногами» . На четвёртом черноморском линкоре защиту корабля от снарядов было решено существенно усилить.

Принципиально схема бронирования «Николая I» мало отличалась от схемы защиты предыдущих русских дредноутов. В её основу был положен принцип бронирования максимальной площади борта, что обеспечивало защиту корабля от фугасных снарядов (по опыту русско-японской войны). Однако, по сравнению с линкорами типа «Севастополь» и «Императрица Мария», бронирование «Николая I» было существенно усилено.

Так, главный броневой пояс, простиравшийся от первой до четвёртой башни главного калибра, имел толщину в 270 мм (на балтийских линкорах – 225 мм). Бронепояс состоял из вертикально расположенных плит высотой 5,2 м и шириной 2,4 м, толщина которых к нижней кромке плавно уменьшалась до 125 мм. На «Николае I» немалое внимание уделялось прочности скрепления плит главного бронепояса между собой. Как оказалось, использовавшаяся на линкорах типа «Севастополь» система крепления броневых плит к обшивке корпуса (без деревянной подкладки) не обеспечивала должного уровня защиты. Даже в тех случаях, когда тяжёлый снаряд не пробивал броню, от сотрясения, вызванного его попаданием, бронеплиты смещались друг относительно друга, разрывая обшивку, в результате чего нарушалась герметичность борта. На «Николае I» стыки бронеплит располагались точно на шпангоутах корпуса, кроме того, плиты крепились между собой с помощью внутренних шпонок по схеме «двойной ласточкин хвост». Всё это позволило существенно усилить прочность главного бронепояса, по сути, превратив его в единую монолитную плиту.

Схема бронирования линейного корабля «Император Николай I»
Источник: wunderwaffe.narod.ru

В носу и корме плиты главного пояса соединялись броневыми траверзами толщиной 150 мм, создававшими цитадель, защищавшую все жизненно важные части корабля – машинно-котельные отделения, погреба боезапаса, посты управления и вспомогательные механизмы. Сверху бронепояс закрывался главной бронепалубой толщиной 63 мм, поверх которой располагалась верхняя палуба из листов стали толщиной 35 мм. Таким образом, на «Николае I» была исправлена серьёзная ошибка в проектировании предыдущих русских линкоров, когда самая толстая бронепалуба располагалась вверху, а ниже неё находились более тонкие палубы. В результате снаряд, падавший сверху, пробивал верхнюю бронепалубу, а его осколки и обломки тяжёлых бронеплит с лёгкостью пробивали нижележащие тонкие палубы. Иными словами, если раньше горизонтальная защита на русских дредноутах располагалась «вверх ногами», то теперь её вернули в правильное положение.

Наружным бронированием защита цитадели не ограничивалась. Внутри корабля, на расстоянии 3–4,5 м позади главного бронепояса, располагался внутренний бронепояс из 75-мм крупповской стали. Его главной функцией была защита от осколков тяжёлых снарядов и отколов бронеплит главного пояса. По сравнению с 50-мм нецементированными плитами, применявшимися на «Севастополе» и «Императрице Марии», прочность внутреннего пояса на «Николае I» была выше на 120%.

Сечение линейного корабля «Император Николай I» по 75-му шпангоуту с указанием бронирования
Источник: wunderwaffe.narod.ru

Выше главного бронепояса наружный борт от форштевня до кормового траверза защищался тонким поясом из нецементированных плит толщиной 75 мм. Его функция заключалась в защите борта от повреждений, вызванных фугасными снарядами. На предшественниках «Николая I» («Севастополе» и «Императрице Марии») его толщина составляла соответственно 125 и 100 мм. За счёт снижения толщины этого элемента защиты удалось сэкономить значительный вес и усилить бронирование главного пояса. За пределами цитадели корпус также имел защиту: от носового траверза до форштевня шёл пояс из крупповских плит толщиной 200 и 100 мм. Выше его размещался ещё один пояс из плит толщиной 100 мм. Корма за пределами цитадели защищалась поясом толщиной 175 мм, поверх которого шла 35-мм палуба, а понизу – палуба толщиной 63 мм.

Мощную защиту наконец-то получили башни главного калибра и их барбеты, бывшие воистину «ахиллесовой пятой» предыдущих дредноутов. Лобовые плиты башен имели толщину в 300 мм, стенки и крыша – в 200 мм. Бронирование барбетов получило адекватную защиту толщиной 300 мм выше уровня верхней палубы и 225–250 мм в пространстве между верхней и средней палубами. Боевая рубка защищалась с боков 400-мм плитами, а толщина крыши составляла 250 мм.

В целом, можно утверждать, что уровень бронирования «Николая I» был весьма высоким. Вес броневой защиты составлял 9454 т, или 33,9% от водоизмещения (для сравнения, вес бронирования на «Императрице Екатерине II» составлял 6878 т, или 28,8% от водоизмещения). Таким образом, удельный вес брони приближался к показателям тогдашних германских дредноутов, бывших по этому параметру лучшими в мире.

Увы, у «Николая I» имелось уязвимое место – он был плохо защищён от подводных взрывов. В случае попадания торпеды энергии её взрыва противостояли бы лишь наружная и внутренняя обшивка борта, а также слой угля в угольных ямах за ней. Переборка, отделявшая угольные ямы от котельных и машинных отделений, имела толщину всего 10 мм и не смогла бы задержать осколки разрушенного борта и продукты взрыва. По расчётам, подрыв уже 80–100 кг тротила привёл бы к затоплению больших внутренних объёмов корабля. Увы, подобная недооценка мощи быстро развивавшегося торпедного оружия была в той или иной мере свойственна практически всем тогдашним флотам, за исключением германского.

Машинно-котельная установка

Машинно-котельная установка для четвёртого черноморского линкора полностью повторяла проект установки для линкора «Императрица Екатерина II», однако развивала несколько большую мощность за счёт оптимизации некоторых параметров.

Котельная установка состояла из двадцати котлов типа «Ярроу», ранее уже применявшихся на всех русских дредноутах и хорошо освоенных промышленностью. Основным топливом был уголь, однако допускалась возможность одновременного впрыска нефти через форсунки, расположенные в верхней части топки. Котлы располагались в двух группах – носовой (8 котлов) и кормовой (12 котлов). Давление вырабатываемого пара составляло 17,5 атм.

Шесть турбин системы Парсонса располагались в трёх отсеках (двух бортовых и одном среднем). В левом бортовом отсеке располагались турбина высокого давления переднего хода и турбина высокого давления заднего хода, вращавшие левый наружный вал. В правом бортовом отсеке по такой же схеме располагались турбины, вращавшие правый наружный вал. В среднем отсеке находилось по одной турбине низкого давления переднего/заднего хода на каждом из двух внутренних валов. Суммарная мощность энергетической установки составляла около 30 000 л. с., скорость полного хода – 21 узел, экономического хода – 12 узлов. Запас топлива составлял 650 т, что позволяло кораблю идти с максимальной скоростью в течение 12 часов.

Электроэнергию вырабатывали четыре главных турбогенератора мощностью по 360 кВт и два вспомогательных мощностью по 200 кВт, каждый из которых приводил во вращение две динамо-машины – переменного и постоянного тока. Напряжение вырабатываемого переменного трёхфазного тока частотой 50 Гц составляло 225 В. К потребителям постоянного тока относились орудийные башни, система подачи снарядов, прожектора и лампы освещения. На переменном токе работали электровентиляторы, аэрорефрижераторы, электромоторы приборов управления стрельбой, судовых мастерских и прочих вспомогательных механизмов.

Система успокоения качки

«Николай I» первым из русских линкоров оснащался системой активного успокоения бортовой качки. Успокоение качки достигалось за счёт переливания воды из специальных цистерн U-образной конструкции одного борта в цистерны другого. Размеры цистерн рассчитывались таким образом, чтобы периоды колебаний воды в них примерно соответствовали периоду естественных колебаний корабля. Цистерны должны были располагаться на протяжении второй и третьей артиллерийских башен во внутренних трюмных бортовых отсеках. Объём воды, принимаемой в них непосредственно перед боем, составлял 740 т. Согласно расчётам, применение системы успокоения качки должно было снизить среднюю величину размахов примерно на 50%, что увеличивало предполагаемый процент попаданий в среднем вдвое.

Строительство

Закладка линкора на стапеле, освободившемся после спуска на воду корпуса линкора «Императрица Екатерина II», состоялась в Николаеве 9 июня 1914 года. Строительство вела частная компания «Наваль», взявшая на себя обязательства предъявить линкор на испытания не позднее 1 марта 1917 года. Артиллерия, торпедное вооружение, приборы управления стрельбой и броня поставлялись Морским министерством и в стоимость 22,5-миллионного контракта не входили.

После начала боевых действий в августе 1914 года строительство линкора несколько замедлилось. Сказались переориентация промышленности на военные рельсы, задержки поставок из-за границы и перезаказ части комплектующих у новых контрагентов. Кроме того, уровень турецкой угрозы снизился из-за того, что линкоры «Султан Осман I» и «Решадие» были реквизированы на время войны англичанами. Тем не менее, в течение осени-зимы 1914 года постройка корабля продвигалась довольно быстро. К середине весны 1915 года ветви шпангоутов были доведены до уровня средней палубы, в трюме шёл монтаж переборок. 15 апреля состоялась церемония официальной закладки, приуроченная к посещению завода Николаем II.

Однако сбои в поставках комплектующих продолжали нарастать. Ижорский завод срывал сроки поставки бронеплит скосов нижней палубы, что задерживало спуск корпуса на воду, изначально планировавшийся на октябрь 1915 года. Кроме того, рабочих компании «Наваль» постоянно перебрасывали на строительство крейсеров и эсминцев, а также достройку «Екатерины II».

В конце 1915 года большую часть брони верхней палубы перезаказали Мариупольскому броневому заводу. Появилась надежда завершить все работы по корпусу к концу весны 1916 года, а в июне произвести спуск на воду. Однако и этот срок был сорван из-за продолжительной стачки рабочих на «Навале» в январе-феврале 1916 года. В итоге спуск линкора на воду состоялся лишь 5 октября.

Родоначальник дредноутов. HMS (корабль его величества) Дредноут.

Первые суперлинкоры. Айрон Дюк. Калибр ГК-343 мм.

Королевы моря. Куин Элизабет. Знаменитый 5 дивизион Град Флита-5 быстроходных(25 узлов) мощно вооружённых(4х2х381мм) и мощно бронированных кораблей-лучшие линкоры ПМВ.

В начале 1905 года, в те самые дни, когда русский флот спешил к берегам Японии навстречу своей гибели, Комитет, созданный Первым Морским Лордом Джоном Арбутнотом Фишером, уже разработал план переустройства британского флота «от киля до клотика». Сам адмирал заявлял: «Я изменю все! И не советую мешать мне — я уничтожу любого, кто станет у меня на пути». В меморандуме, разосланном членам Адмиралтейства, Фишер писал: «Новый флот будет состоять из кораблей четырех классов и будет отвечать всем требованиям современной войны». Он перечислял эти классы: линкоры водоизмещением 15900 тонн, способные развивать скорость до 21 узла; броненосные крейсера (15900 тонн, 25,5 узла), эсминцы (900 тонн, 36 узлов) и подводные лодки (350 тонн, 13 узлов).

Комитет, которому предстояло возродить в новом качестве британский флот, включал опытных морских офицеров, виднейших судостроителей и крупных промышленников. Все вместе они знали об артиллерии, броне и ходовых качествах кораблей, управлении огнем и торпедах, средствах связи и топливе почти все. Среди штатских в нем состояли такие звезды британской науки, как сэр Филип Уотс, судостроитель, оставивший свою частную компанию, чтобы занять пост директора Королевских верфей в Портсмуте, и лорд Келвин, прославленный ирландский физик и математик из университета Глазго, изобретший температурную шкалу и подводный кабель, сделавший международный телеграф реальностью. Членами Комитета состояли также принц Луи Баттенбергский, контр-адмирал, начальник морской разведки и племянник (по жене) короля Эдуарда VII, 46-летний кэптен Джон Р. Джеллико, обладавший, как и сам Фишер, большим опытом и разносторонними познаниями в морском деле и до тонкостей знавший артиллерию. Его известность не выходила за пределы узкого круга морских офицеров, но именно ему в час суровых испытаний суждено было взять командование над новорожденным флотом.

В первую очередь Комитет приступил к осуществлению давней и трепетной мечты Фишера — созданию линкора. Проводя артиллерийские учения корабля, эскадры, флота, он часто использовал излюбленную формулу Наполеона «Frappez vite et frappez fort» («Бить часто и сильно») и давно вынашивал образ такого корабля, который бы плавал быстрей и наносил удары сокрушительней, чем прежние. За пять лет до своего «воцарения» он уговорил своего друга В. X. Гарда, занимавшего тогда должность главного строителя на Королевских верфях на Мальте, сделать наброски чертежей подобного идеального корабля. Фишер дал воображаемому линкору имя «Антейкэбл», и проект, над которым начал работать Комитет в 1905 году, получил то же название. Неизвестно, кем и когда было выбрано имя "Дредноут" («Бесстрашный»), которому выпала участь стать символом новой эпохи в судостроении и военно-морском искусстве.

Впрочем, это имя, которое в разное время носили семь кораблей британского флота (первый "Дредноут" сражался еще с Непобедимой Армадой в 1588 году), шло в русле давней традиции «одушевлять» вступающий в строй новый боевой корабль, давая ему имя предшественника, некогда внушавшее страх врагам.

Но как бы ни назывался создаваемый корабль, он знаменовал собой настоящий прорыв в мореплавании и — при всей своей новизне — был детищем своего времени. Хотя позднее именно Фишера стали считать творцом "Дредноут", вовсе не ему принадлежали определяющие и принципиально новые черты этого линкора — высокие скоростные качества в сочетании с тем, что на его вооружении стояла исключительно дальнобойная крупнокалиберная артиллерия. Достижения науки в этой области позволяли все больше и больше увеличивать дистанцию залпа, и военно-морская мысль во всем мире постепенно приходила к выводу о необходимости заменить «разношерстную» корабельную артиллерию тяжелыми и однородными орудиями главного калибра.

Помимо того, что это позволяло вести интенсивный огонь на максимальной дистанции, унификация корабельной артиллерии сильно облегчала поиск цели и определение расстояния до нее. В недалеком прошлом то и другое предоставлялось в значительной степени на волю случая, пока в 1912 году адмирал сэр Перси Скотт не изобрел электрический ПУАО (прибор управления артиллерийским огнем). До тех пор системы наведения и поиска цели оставались на том же уровне, что и в нельсоновские времена. Официально это называлось «брать в вилку», но уместней было бы сказать «палить как Бог на душу положит».

Артиллерийский офицер-корректировщик, находясь в боевой рубке, приказывал во время боя дать серию залпов и по всплескам «засекал» места падения снарядов. Затем он вносил поправки, используя для связи с наводчиками переговорную трубу, соединенную с орудийными башнями, и уповал на лучшее. Лишь после того, как цель брали в «вилку», то есть половина снарядов уходила в недолет, а половина — в перелет, определялась истинная дальность цели, и то весьма произвольно и приблизительно, поскольку площадь «вилки» могла быть не меньше акра. Даже вышколенные комендоры адмирала Того в Цусимском бою в половине случаев «мазали»: из каждых 100 снарядов, выпущенных с дистанции 7000 ярдов, лишь 42 поражали русские корабли, а 58 бесполезно взрывались в море.

Разумеется, пока «разговаривала» дальнобойная артиллерия, орудия малого калибра превращались в балласт. Но когда корабли сближались настолько, чтобы можно было ввести в действие все калибры, грубая приблизительность корректировки огня проявлялась особенно ярко. Офицеру зачастую было нелегко заметить разрывы малых и средних снарядов среди высоких столбов воды, взметенных снарядами главного калибра. Когда же это удавалось, работа для него только начиналась: у 6-, 9- и 12-дюймовых снарядов, идущих к одной и той же цели,— разные траектории и, следовательно, требуются разные углы возвышения. Таким образом, корректировщику огня в кромешном аду сражения приходилось выкрикивать в переговорную трубу поправки для орудий не одного, а для всех имеющихся на борту калибров.

Первый проект корабля, способного нести на борту большое количество дальнобойных орудий, разработал человек, наделенный выдающимися дарованиями, но живший в стране, флот которой был слаб и невелик. Итальянский судостроитель Витторио Куниберти уже подарил ему первую орудийную платформу и снарядные подъемники, приводимые в движение электричеством. В 1902 году он представил правительству проект линкора водоизмещением в 17000 тонн, вооруженного дюжиной 12-дюймовых орудий, 12-дюймовая броня защищала жизненно важные центры корабля. Однако для постройки его у Италии не нашлось ни денег, ни «производственных мощностей». Броненосец остался в «синьке». Куниберти поделился своей идеей с англичанином Фредом Т. Джейном, издателем ежегодника «Боевые корабли», помещавшим в нем и списки кораблей, вошедших в состав флотов всего мира, и мнения ведущих ученых, зачастую полярно противоположные. В 1903 году Джейн опубликовал проект Куниберти и его же статью под названием «Идеальный линкор для британского флота».

«Идеальный линкор», помимо крупнокалиберной артиллерии, должен был иметь неслыханную скорость в 24 узла, что на шесть узлов превышало средние показатели того времени. «Бык в пустом пространстве цирковой арены тешит себя мыслью, что раз он превосходит подвижного и проворного тореадора силой, то поле боя непременно останется за ним,— с образностью, достойной наследника римлян, декларировал Куниберти,— но он слишком медлителен, чтобы настичь соперника, и тому почти всегда удается избежать ужасающего удара рогов».

Появление статьи в ежегоднике вызвало самые противоречивые отклики, отлично характеризующие разброд в умах, царивший в то время. Консервативно настроенные британские специалисты реагировали на нее широким спектром чувств — от негодования до вежливого недоумения. Сэр Уильям Уайт, возглавляв шин раньше управление судостроения, счел предложение снять с кораблей вспомогательную артиллерию возмутительным. Журнал «Инджинир» был менее категоричен и выразился уклончиво: «Наступит день, когда подобный корабль появится на нашем флоте, но, по нашему мнению,— еще не скоро». Однако такой день настал. Президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт, сильно любивший флот, но слабо в нем разбиравшийся, внес на рассмотрение Конгресса предложение построить для американских ВМС линкор с однородным и тяжелым вооружением. В начале 1904 года этот законопроект был утвержден, и американцы заложили два броненосца. Тем временем на верфях Японии работы уже шли полным ходом. И Джеки Фишеру потребовалось все его дьявольское рвение и красноречие, чтобы убедить своих косных соотечественников: пора догонять «уходящий в отрыв» мир.

Для членов созданного Фишером Комитета вопрос о тяжелом и однородном вооружении был очевиден, но, не вызывая споров, находился для них в иной плоскости: сколько крупнокалиберных орудий должно стоять на корабле и где их размещать. Остановились наконец на десяти (проект Куниберти предусматривал 12), поскольку, по единодушному мнению членов Комитета, водоизмещение будущего линкора не должно было превышать 18000 тонн.

Разместить их решили следующим образом: одну пару — на носу; еще две пары — в средней части корабля (миделе) на левом и правом бортах; и еще две — ближе к корме, но по центру, чтобы все четыре орудия могли вести огонь одновременно и с бортов и с кормы. Эта синхронность имела особое значение: шесть орудий били с носа или с кормы и восемь — с борта, тогда как самые лучшие линкоры предшествующей поры, вооруженные четырьмя 12-дюймовками, вели огонь с носа (или кормы) двумя орудиями и с борта — четырьмя. Таким образом, "Дредноут" по своей огневой мощи в два раза превосходил любой линкор, дающий бортовой залп, и в три — стреляющий из носовых орудий. Последнее обстоятельство особенно обрадовало напористого и агрессивного Фишера, твердо убежденного, что противник всегда будет удирать от преследующего его "Дредноут" и тут-то попадет под смертоносный огонь носовых орудий, более мощный, чем огонь бортом.

Проектную документацию подготовили к маю 1905 года и «синьки» отправили на Королевские верфи в Портсмут, где 2 октября заложили корпус. С этого дня постройка двинулась вперед с головокружительной скоростью. Фишер так живо влезал во все детали, так настырно торопил и подгонял инженеров и рабочих, что его неизменная фраза «Навались — или отвали!» вошла у докеров в поговорку.

Однако он был далеко не только подгонялой — Фишер придумал и внедрил множество новаций, экономивших время на каждой стадии постройки. Одним из таких новшеств стали стандартные, то есть взаимозаменяемые, части конструкции. Как раз в то время, когда Комитет разрабатывал проект "Дредноут", на стапеле достраивался линкор «Кинг Эдвард VII», массивный корпус которого сваривался из нескольких тысяч стальных пластин разнообразнейшей конфигурации — их нарезали из листов, привозимых с заводов, а потом в течение нескольких месяцев собирали вместе и подгоняли воедино — работа эта напоминала составление «картинки-головоломки». Фишер настоял, чтобы корпус "Дредноут" большей частью состоял из взаимозаменяемых стальных листов стандартной прямоугольной формы. Их привозили с завода, сгружали и ставили на нужное место любую из них, а все проволочки — впрочем, небольшие — были связаны с ожиданием листов особо сложной конфигурации. Это простое новшество сберегло почти целый год рабочего времени, и если в среднем постройка корабля от закладки до спуска на воду занимала 16 месяцев, то 527-футовый корпус "Дредноут" буквально на глазах изумленных докеров обрел очертания всего за 18 недель — срок ничтожно малый. 10 февраля 1906 года новый линкор подготовили к спуску на воду.

Достройка «у стенки» и установка вооружения и оборудования тоже прошли молниеносно. Мощности литейных заводов в 1905 году были таковы, что на изготовление десяти 12-дюймовых орудий ушло бы несколько лет. Однако Фишер, который никогда не считался с общепринятыми нормами и правилами, добился немедленной установки восьми орудий, предназначенных для строящихся линкоров «Агамемнон» и «Лорд Нельсон». Благодаря этому «перехвату» работы снова велись с большим опережением графика.

3 октября 1906 года "Дредноут" уже вышел на ходовые испытания. Вместо 3—3,5 лет, за которые обычно строились корабли такого класса, могучий броненосный линкор родился за один год и один день, то есть по тогдашним меркам — в мгновение ока. Многие справедливо усматривали в этом нечто провиденциальное. И хотя придумал этот невиданный доселе корабль не Фишер, никто не оспаривал решающей роли адмирала в том, с какой фантастической быстротой был построен "Дредноут", и в том, как мудро и находчиво руководил он созданием этого Левиафана.

Ходовые испытания "Дредноут" стали настоящей сенсацией. Из Портсмута он ушел к югу, в Средиземное море, а оттуда, через Атлантику — к Тринидаду, после чего вернулся к родным берегам. Испытания показали, что при полной нагрузке турбины способны обеспечить кораблю скорость в 21 узел. Еще более впечатляющим было то, что путь до Вест-Индии и обратно (около 7000 миль) линкор прошел со средней скоростью 17,5 узла и без единой поломки — результат, небывалый для судов, оснащенных поршневыми машинами. (все британские дредноуты, изначально оснащались паровыми турбинами). И вообще-эра паровых двигателей подошла к концу. Турбины определяли немыслимые ранее скорости и дальности кораблей.

Самым ответственным моментом испытаний являлась стрельба. "Дредноут" предстояло дать залп всем бортом — из восьми 12-дюймовок. Сэр Филип Уоттс, директор Портсмутских верфей, где родился новый корабль, ждал этого момента с трепетом. «Он был очень сумрачен и серьезен,— вспоминает один из присутствовавших на стрельбах офицеров,— словно опасался, что при первом же залпе корабль развалится на части. Однако раздался приглушенный расстоянием грохот, "Дредноут" слегка вздрогнул. Десятки толпившихся на берегу людей даже и не узнали, что разом выстрелили восемь 12-дюймовок. А «слегка вздрогнул» корабль оттого, что послал на 8000 ярдов снаряды общим весом 21250 фунтов.

Испытания "Дредноут" выявили только один конструктивный недостаток: при повороте корабля снижалась его остойчивость. Его первый командир, сэр Реджинальд Бэкон, вспоминал, что «на скорости выше 15 узлов при перекладке рулей больше, чем на 10 градусов, мощности машины не хватало, чтобы выровнять корабль, и он продолжал кружиться на месте, покуда скорость не падала до 15 узлов». Была и еще одна неприятность — на обратном пути из Атлантики скорость непонятно почему упала на один узел, а через два дня так же без видимых причин вернулась к прежнему уровню. Выяснилось, что отставший лист обшивки выполнял роль тормоза. Эти неполадки удалось устранить довольно быстро — как только "Дредноут" вернулся с ходовых испытаний. В целом же они прошли необыкновенно успешно, и в декабре 1906 года Фишер в восторге писал: "Дредноут" следовало бы переименовать в "Крутое яйцо". Почему? Потому что его невозможно разбить!"

Оснащение одного корабля десятью тяжелыми 12-дюймовыми орудиями, безусловно, стало крупным достижением. Но вооружение — еще не все. В "Дредноут" нашли свое воплощение и другие головокружительные инженерные мысли.

Полубак "Дредноут" отличался необычайной длиной, по носу шел 28-футовый фальшборт. За счет этих конструктивных особенностей палубу в штормовую погоду не захлестывало водой, что резко повышало точность наведения орудий. Нос ниже ватерлинии имел луковицеобразный выступ — это улучшало мореходные качества корабля. В средней части корпус был спрямлен, что делало его несколько похожим на коробку. Такие обводы смягчали бортовую качку. Вдоль бортов ниже ватерлинии шли подводные кили, имевшие в сечении форму треугольника с вершиной, направленной под углом вниз. Эти кили гасили колебания, вызываемые вихревыми потоками от винтов.

На корабле имелась противоторпедная защита — боновые заграждения, устанавливаемые с корпуса, и стальные сети для перехвата торпед. Другим средством защиты от торпедных атак являлась противоминная артиллерия — двадцать семь 12-фунтовых пушек, наводящихся вручную. Они были рассредоточены по всему кораблю и устанавливались на надстройках, в том числе на верху орудийных башен.

Идя вразрез с вековой традицией, грот-мачта "Дредноут" была трехногой. Такая конструкция придавала максимальную остойчивость марсу, с которого в башни передавались данные стрельбы. Сама по себе идея была замечательна. Но проектировщики не учли одной существенной детали — мачта находилась между двумя дымовыми трубами. Мало того, что дым из передней трубы серьезно затруднял обзор, он был горячий, и в штормовую погоду, когда топки работали вовсю, трубчатая конструкция мачты так нагревалась, что по трапу, находящемуся внутри нее и ведущему из трюма на марс, было просто невозможно перемещаться.

Во всех отношениях "Дредноут" являлся самым сложным техническим устройством своего времени. Он был длиннее (527 футов), шире (82 фута), имел более глубокую осадку (26,5 фута), чем любой линейный корабль старшего поколения. Его водоизмещение составляло 17900 тонн, на 750 тонн больше, чем у самого крупного военного корабля того времени.

Каждая башня "Дредноут" весила 500 тонн, а вес одного орудия главного калибра превышал вес всех пушек «Виктори», флагмана Горацио Нельсона, вместе взятых. Башни стояли на неподвижных барбетах, усиленных вертикальными стальными балками и закрытых барабанами, сваренными из 11-дюймовых броневых плит. Для защиты погребов с боезапасом и других отделений средняя часть корабля по ватерлинии была прикрыта 11-дюймовым броневым поясом. За броней находились бункера, имевшие в сечении форму срезанного клина, в которых находилась большая часть 2900-тонного запаса угля. Бункера являлись вторым защитным поясом.

Кроме того, от киля до уровня 9 футов выше ватерлинии шли водонепроницаемые переборки, которые делили трюм на 18 герметических отсеков. Это обеспечивало высокую живучесть корабля — инженеры полагали, что "Дредноут" мог выдержать два прямых попадания торпед, оставаясь при этом в строю. (В случае необходимости "Дредноут" и сам мог провести торпедную атаку — на корабле установили пять торпедных аппаратов).

Силовая установка, приводящая в движение всю эту махину, представляла собой последнее слово техники. Классические паровые машины возвратно-поступательного действия с их ревущими и гремящими поршнями отходили в прошлое. "Дредноут" стал первым тяжелым военным кораблем, оснащенным паровыми турбинами. На нем стояли восемь турбин системы Парсонса. Пар вырабатывали восемнадцать котлов системы Бабкока и Уильямса. Развивая мощность 23 000 л. с., машина вращала четыре гребных винта. Турбины позволяли развивать крейсерскую скорость 17,5 узла. Предельная скорость "Дредноут" доходила до 21 узла. Дальность плавания составляла 6620 миль.

Управление спаренными уравновешивающими рулями осуществлялось посредством штурвала с мостика или с любого из четырех запасных рулевых постов, рассредоточенных по всему кораблю. Два из них находились на командных постах, расположенных на топах обеих мачт, попасть туда можно было лишь по трапам, идущим внутри трубчатой конструкции, закрытой броней (эти полости использовались также в качестве голосовой трубы).

Для управления плавающей крепостью требовалась команда из 773 человек. Размещение ее по жилым отсекам было еще одним прорывом в будущее. По традиции матросы ютились в тесных кубриках носовой части, а офицеры располагались в относительно просторных каютах в корме. На "Дредноут" же все поставили с головы на ноги: команду поселили на корме — поближе к машине, а офицерам предоставили среднюю часть — рядом с мостиком. Каждую из пяти башен "Дредноут" обслуживал расчет из 35 человек. Действия команды были доведены до автоматизма: за какие-то 10 минут сдвоенная 12-дюймовая артиллерийская установка могла произвести 12 выстрелов по цели, находящейся за 20 миль. 850-фунтовые снаряды хранились в снарядном погребе, расположенном в трюме. По подвесному монорельсу снаряд подавался на карман заборника — первого звена в системе подъема боеприпасов. Затем, двигаясь вверх, снаряд поступал на палубу порохового погреба, где в заборник догружались четыре пороховых заряда. Еще выше, непосредственно под башней, находилось рабочее отделение, где комплектовался выстрел. Здесь снаряд и пороховой заряд укладывались в подаватель, который, двигаясь по рельсам, изогнутым в виде дуги, подавал выстрел на затвор. Механизм подачи работал гидравлически. Выстрел досылался в камору ствола гидравлическим досылателем — сначала снаряд, а потом пороховые заряды.

Затвор запирался, и стволы орудий поднимались на нужный угол возвышения, поворачиваясь на цапфах — массивных втулках с каждой стороны ствола. Они покоились на опорных подшипниках, вмонтированных в стенки башни. Так осуществлялось наведение по вертикали. В то же время вся башня вращалась по оси посредством механизма зубчатой передачи — зубчатого обода и шестерни. Таким образом устанавливался угол отклонения ствола, т. е. осуществлялось наведение по горизонтали. Углы наводки задавались с центрального поста офицером, управлявшим огнем.

Силой отдачи орудия откатывались приблизительно на 18 дюймов, и гидравлический накатник приводил их в исходное положение, после чего орудия перезаряжались. Но прежде выполнялось небольшое, но крайне важное действие. Чтобы исключить возможность того, что горячие газы, оставшиеся в стволе от предыдущего залпа, выбросят новый заряд прямо на комендоров, после каждого выстрела камора ствола охлаждалась струёй воды и сжатого воздуха.

"Дредноут", как и всякое абсолютно новое явление, не все встретили доброжелательно. Сэр Джордж Кларк, секретарь Комитета имперской обороны, утверждал, что было полнейшим безрассудством отважиться на такой технологический риск, и уверял, что «наша политика в области судостроения — не забегать вперед, а улучшать уже опробованное другими». Сэр Уильям Уайт, который до пришествия Фишера и Филипа Уоттса занимал пост директора Портсмутских верфей, а потому имел основания заявлять, что «зелен виноград», считал недопустимым «складывать все яйца в одну или две огромные, дорогие, величественные, но весьма уязвимые корзины». А язвительный адмирал Чарлз Бересфорд, коллега и соперник Фишера, говорил: «Этот класс кораблей не даст нам никаких преимуществ».

Бересфорд, командовавший флотом, терпеть не мог Первого Морского Лорда, являвшегося его непосредственным начальником, и, очевидно, перенес свою неприязнь и на любимое детище Фишера. Однако в замечании Бересфорда есть доля истины. Такой качественный скачок в вооружении "Дредноут" породил известные проблемы, неожиданные для его создателей: рядом с ним все существующие линкоры казались безнадежно устаревшими, и это делало бессмысленным столь ревностно оберегаемое численное превосходство британского флота. Целая армада тихоходных, слабовооруженных линкоров, защищенных тонкой броней, не в силах была бы справиться с эскадрой новых дредноутов. Германия, без сомнения, должна была ухватиться за идею создания таких кораблей, чтобы сократить разрыв, а Британии, если она желала сохранить свой приоритет и титул «владычицы морей», предстояло начать изнурительную гонку морских вооружений.

Не за свои великие свершения попал в анналы истории корабль Его Величества "Дредноут". Громких подвигов за ним не числилось, всю войну промолчали его гигантские орудия, и лишь однажды довелось кораблю участвовать в сражении. Случилось это в марте 1915 года на Северном море: он встретил подводную лодку U-29, протаранил ее и потопил. Славен "Дредноут" не тем, что сделал, а тем, чем был. В 1906 году, когда корабль вступил в строй, он настолько опережал эпоху, что во всех линейных кораблях, спущенных на воду после него, не имелось ничего принципиально нового — они всего лишь навсего явились воплощением идей, заложенных в его концепцию. Эмблемой "Дредноут" был золотой ключ, сжимаемый рукой в рыцарской рукавице, что, безусловно, должно было символизировать честолюбивые устремления Адмиралтейства, видевшего в новом корабле ключ от двери, ведущей к безраздельному господству на море.

Начиная с линкоров серии Орион (1910 г) в жизнь вступили так называемые сверхдредноуты-ГК стал 343 мм и с тех пор постоянно рос, пока не достиг своих пределов в Английских Куинах и Соверенах-381мм и германских Баернах-380мм.

Впрочем во второй мировой ГК на японских Ямато достиг совсем уже невиданных величин-460мм, хотя история знает лёгко-линейный крейсер Фьюриес с одним таким орудием ещё со времён ПМВ.

Безусловно лучшими линкорами первой мировой были линкоры Куин Элизабет.

Раскрутившийся маховик гонки морских вооружений пожирал огромные средства, но вовсе не собирался тормозить. Вслед за Великобританией сверхдредноуты начали строить и другие страны, причем вооружать их предполагалось еще более мощными пушками. Американцы и японцы остановили свой выбор на 356-мм калибре; фирма "Крупп" объявила об испытаниях нескольких образцов 350-мм пушек. (Существовало подозрение, что последними будут оснащаться линкоры типа Кёниг.) И тогда адмиралтейство приступает к созданию следующего поколения линкоров, главным оружием которых станет 15-дюймювое орудие. О значении такого качественного скачка в развитии морского оружия красноречиво свидетельствует хотя бы следующий факт: масса 15-дюймового (381-мм) снаряда составляла 885 кг - в 2,3 раза больше, чем у 12-дюймового! Но самое удивительное то, что британская промышленность - как и в случае с Дредноут - осуществила смелые замыслы конструкторов в рекордные сроки.

Линкоры программы 1912 года должны были представлять собой улучшенный вариант Айрон Дьюк, однако недавний критик адмиралтейства У. Черчилль, год назад возглавивший это ведомство, приказал переработать проект и строить новые корабли под 381-мм пушки. Такое решение было крайне рискованным, поскольку этих орудий еще не существовало даже на бумаге! Но терять время, дожидаясь испытаний новой артиллерии, в преддверии мировой войны Черчилль посчитал недопустимым, и конструкторы взялись за работу, полагаясь скорее на интуицию, чем на математические расчеты. Но вот парадокс: родившийся в столь драматических обстоятельствах проект воплотился в корабль, по праву считающийся лучшим линкором 1-й мировой войны! Это был "Куин Элизабет" - второй после Дредноут корабль, ввергший в смятение адмиралов и кораблестроителей всех стран.

Поначалу новый линкор вырисовывался как увеличенный Айрон Дьюк, но вскоре от средней башни отказались: восемь 381-мм орудий при скорострельности два выстрела в минуту на каждый ствол и так обеспечивали бортовой залп больше, чем у любого из их предшественников. Освободившееся пространство соблазняло установить дополнительные котлы и увеличить скорость до 25 узлов! Но осуществить это при сохранении угольного отопления котлов было невозможно. Переход на жидкое топливо, конечно, решал эту проблему и к тому же позволял сэкономить несколько сот тонн веса, но зависимость от поставок нефти с Ближнего Востока пугала британское правительство. После жаркой дискуссии Черчилль настоял на принятии решения о скупке акций иранских нефтяных компаний, что обеспечивало гарантированный доступ к месторождениям "черного золота". Одновременно первый лорд адмиралтейства дал добро на строительство чисто нефтяных линкоров для британского флота.

Опытное 15-дюймовое орудие с длиной ствола 42 калибра военный завод в Эпьзвике изготовил всего за 4 месяца. Результаты его испытаний превзошли все ожидания. Точность стрельбы даже на максимальную дальность (на полигоне - 32 км; у корабельных установок из-за меньшего угла возвышения стволов дальность не превышала 21,4 км) была великолепной, а износ ствола совсем незначительным.

"Куин Элизабет" вступил в строй в январе 1915 года и сразу же привлек к себе пристальное внимание. Хотя он и не развил проектных 25 узлов, но все же огромный и быстроходный линкор во многом предвосхитил концепцию линейного корабля будущего и ставил под сомнение дальнейшее развитие класса линейных крейсеров. Правда, за скорость и сверхмощное вооружение пришлось заплатить, как всегда, броней. Хотя защита в целом повторяла схему Айрон Дьюк, а толщина главного пояса даже была увеличена на один дюйм (из-за чего в других местах ее пришлось уменьшить), диссонанс между наступательной мощью и защитой стал очевиден. Единственным полезным нововведением стало появление сплошной 50мм противоторпедной переборки, простиравшейся вдоль борта на большей части длины корпуса.